Литературный Уголок

Письма римскому другу (1972)
Иосиф Бродский

Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.

Дева тешит до известного предела --
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятья невозможны, ни измена!

___

Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных --
лишь согласное гуденье насекомых.

___

Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он -- деловит, но незаметен.
Умер быстро -- лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.

Рядом с ним -- легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях империю прославил.
Сколько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.

___

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники -- ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

___

Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела --
все равно что дранку требовать от кровли.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я -- не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.

___

Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум, -- или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?

___

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.

___

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.

___

Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке -- Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

“Мне сказали капли дождевые
Вспышкою в скрестившемся огне:
Мертвых нет, но только мы, живые,
Живы лишь отчасти, не вполне”

Зинаида Миркина


*****

"Мы два глубоких старика.
В моей руке — твоя рука.
Твои глаза в моих глазах,
И так невозмутимо тих,
Так нескончаемо глубок
Безостановочный поток
Той нежности, что больше
нас,
Но льется в мир из наших
глаз,
Той нежности, что так полна,
Что все пройдет, но не она."

Зинаида Миркина

Жизнь и смерть

Жизнь перед Смертью -
как девочка перед женщиной.
Девочка Жизнь простодушна.
Цинична женщина Смерть.
Жизнь, по мненью Смерти,
заражена сантиментщиной.
Смерть лишена сантиментов -
попробуй умилосердь.
Старость, болезни, голод,
пули, ножи, веревки,
бомбы, стул электрический,
водка и люминал,
колеса автомобильные,
засасивающие воронки -
это оружие Смерти,
это ее арсенал.
Смерть то уколет душу
ржавой иглою сплетни,
то неудачами сдавит
горло, как будто петлей,
то заразит безволием -
страшным микробом смерти,
то перепилит совесть
надвое
пилой.
Что помогает Смерти?
Трусость, расслабленность духа,
Наши самообманы,
наши «авось», «как-нибудь».
Смерть обмануть не стыдно.
Смерть — это старая шлюха.
Девочку Жизнь позорно
в чем-нибудь обмануть.
Не умирайте при жизни.
Не помогайте Смерти!
Смерть — королева снежная.
Xолоден ее плен.
Вы помогайте Жизни,
будто бы девочке Герде,
расталкивающей холод
яблоками колен...

Е. Евтушенко 1973 г.

Надо же, как он видел во всех нехороших явлениях жизни - смерть.

Мне быть хотелось просто честным...
Среди полей, в густой толпе,
В теплушке, и в четырёхместном
Летящим по стране купе ...

А век об этом думал мало!
Все штурмовали перевал.
И честность предо мной вставала
Как невозможный идеал.

А где опора?Где перила?
Как поступить? Хотя б намёк!..
История тогда царила,
И что против неё я мог?

И вот ни доброго, ни злого.
Смотрите, спутались умы.

Но честное вдруг было слово,
Как будти молния из тьмы!

Легко ступить на край могилы,
Запеть, взойдя на эшафот...
А честным быть? Не хватит силы, -
Кровавый проступает пот!

Евгений Винокуров, 1976

Сожженное письмо

Прощай, письмо любви! прощай: она велела.
Как долго медлил я! как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви.
Готов я; ничему душа моя не внемлет.
Уж пламя жадное листы твои приемлет...
Минуту!.. вспыхнули! пылают — легкий дым
Виясь, теряется с молением моим.
Уж перстня верного утратя впечатленье,
Растопленный сургуч кипит... О провиденье!
Свершилось! Темные свернулися листы;
На легком пепле их заветные черты
Белеют... Грудь моя стеснилась. Пепел милый,
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди...

А.С. Пушкин, 1825

Моё любимое зимой стихотворение.

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный -
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела -
А нынче... погляди в окно:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?

Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

А.С. Пушкин

Карл Сэндберг — Три слова



В детстве я слышал три красных слова;
Тысячи французов умирали на улицах
За Свободу, Равенство, Братство,— и я спросил,
Почему за слова умирают люди.

Я подрос, и почтенные люди с усами
Говорили, что три заветных слова —
Это Мать, Семья и Небо, а другие, постарше,
С орденами на груди, говорили: Бог, Долг и Бессмертье,—
Говорили нараспев и с глубоким вздохом.

Годы отстукивали свое тик-так на больших часах
Судеб человеческих, и вдруг метеорами
Сверкнули из огромной России три
Суровых слова, и рабочие с оружием пошли умирать
За Хлеб, Мир и Землю.

А раз я видел моряка американского флота,
Портовая девчонка сидела у нет о на коленях,
И он творил: «Нужно уметь сказать три слова,
Только и всего: дайте мне ветчину, и яичницу,—
Что еще? — и немножко любви,
Моя крошка!»

"Где-то в августе, когда одним прекрасным утром воздух вдруг начинает пахнуть совсем иначе, ты понимаешь: сентябрь наступает на пятки последнему месяцу лета. Солнце уже не обжигает так сильно, а словно целует твои плечи. Сизой дымкой тянется вечерняя прохлада, а свежезаваренный травяной чай отдает сладкой меланхолией. Осень всегда напоминает мне кошку, которая не спеша крадется из соседней комнаты. Шаги у нее тихие, походка изящная, взгляд уверенный. Она еще не вошла, но ты уже ощущаешь ее присутствие. А дальше дело за малым: падает первый лист, и кошка прыгает тебе на руки. Смотрит на тебя, и как бы говорит: настала самая уютная пора года."
/Анна ШТАМБУРГ "Капучино, пожалуйста!"/

Что рассказать?

Что рассказать о себе? Что пришла из Вечного,
как и любой однажды рождённый в мире?
Плоть и Душа. А важного больше нечего
мне — о себе. Живу в городской квартире.
Кем-то любима. Кого-то люблю неистово.
Что-то пишу. И вряд ли хочу иначе.
Языковед. Горячий поклонник чистого
черновика, который ещё не начат;
ярких решений; случая неслучайного —
в общем, судьбы, где каждый живёт, как может...

Все мы не просто смертью равны, но тайною
чистовика, который ещё не прожит...

Алёнa Асенчик

Не бродяги, не пропойцы
за столом семи морей
вы пропойте, вы пропойте
славу женщине моей!

Вы в глаза ее взгляните,
как в спасение свое,
вы сравните, вы сравните
с близким берегом ее.

Мы земных земней. И вовсе
к черту сказки о богах!
Просто мы на крыльях носим
то, что носят на руках.

Просто нужно очень верить
этим синим маякам,
и тогда нежданный берег
из тумана выйдет к вам...

Булат Окуджава

Осень
Ирина Левинзон

Осень - она не спросит,
Осень - она придет.
Осень - она вопросом
В синих глазах замрет.
Осень дождями ляжет,
Листьями заметет...
По опустевшим пляжам
Медленно побредет.
Может быть, ты заметишь
Рыжую грусть листвы,
Может быть, мне ответишь,
Что вспоминаешь ты?
Или вот это небо,
Синее, как вода?..
Что же ты раньше не был,
Не приходил сюда?

Пусть мне не снится лето,
Я тебе улыбнусь.
А под бровями где-то
Чуть притаится грусть.
Где-то за синью весен
Кто-нибудь загрустит...
Молча ложится осень
Листьями на пути...

1963

21 сентября после продолжительной болезни ушла из жизни духовный поэт Зинаида Александровна Миркина, на 93-м году жизни в Москве.

Стихи Зинаида Миркина писала с детства, а в середине 50-х годов прошлого века занялась переводами арабской, немецкой и индийской поэзии. Самые известные среди них — переводы суфийской лирики, стихов Рабиндраната Тагора и Райнера Марии Рильке (в частности, «Сонеты к Орфею»).
С начала 90-х были изданы несколько сборников ее стихов и эссе, а также совместная работа с мужем Григорием Померанцем «Великие религии мира».
З. М. была инвалидом с довольно юного возраста.



Когда придет пора развоплотиться
Вдруг расплывутся очертанья лиц,
Сверкнет крыло, утонет в небе птица..
И тихо сердце выйдет из границ..

Глубокий вдох, нечаянные слезы..
Молчанье трав, шуршащая листва…
Застынут жесты в сосны и березы
И развернутся в музыку слова.

И медленно раздвинувши пределы
Как будто пробуждаясь ото сна,
Душа поймет, что было это тело
Тугим бутоном, а цветок — она..

Цветок живой — сверхмыслимое чудо ..
Ко всем, как небо, устремивший взгляд
Свободно разливающий повсюду,
Дух жизни — свой тончайший аромат.

Вовнутрь, в Жизнь ведущая дорога…
И можно жить, так глубоко дыша..
И спрятанная в раковину Бога
Хранится, как жемчужина, Душа..

Зинаида Миркина

Laterne, Чудесное стихотворение, земля ей пухом