Солнечные дети россиянам не по карману

17 декабря 2014 - Ёлка
Солнечные дети россиянам не по карману

 Пропаганда усыновления детей с синдромом Дауна набирает обороты. «МН» решил разобраться,  что ждет родителей, решившихся усыновить детей с таким диагнозом?

 

Миллионом сыт не будешь

Детей с синдромом Дауна, как известно, очень любили усыновлять граждане США. Пока им это не запретили «законом Димы Яковлева». Тогда 3 июля 2013 года Владимир Путин ввел единовременное пособие для усыновителей детей-инвалидов — 100 тыс. рублей.

В правительстве почему-то думали, что за 100 тыс. руб. (такие-то деньжищи!) россияне набегут и всех детей-инвалидов расхватают. Не набежали. Не расхватали. Свыше 20 тыс. по-прежнему безнадежно сидят в интернатах для детей-инвалидов и ждут маму с папой.

Число желающих усыновить инвалида измеряется несколькими десятками на всю страну: в 2011-м усыновили всего 11 детей-инвалидов, в 2012-м — 29, в 2013-м — 64. Здоровых детей усыновляют в год в среднем 5-6 тыс. — почувствуйте, что называется, разницу.

На ребенка-инвалида государство выплачивает пособие 10 тыс. руб. в месяц. И это еще много — пенсия взрослого инвалида второй группы, к примеру, составляет 4323 рубля.

Хотели, но передумали

Да и здоровых не слишком берут — в Общественной палате подсчитали, что у нас в России 80 млн трудоспособного населения. А детей нужно разобрать по семьям всего 100 тысяч.

Выступать перед общественностью начали известные люди, которые уже кого-то усыновили.

На днях в Общественной палате состоялась встреча актрисы, телеведущей и мамы ребенка с синдромом Дауна Эвелины Блёданс с потенциальными приемными родителями. Девиз встречи: «Усынови солнечного ребенка».

Актриса, правда, ребенка с синдромом Дауна не усыновила, а родила.

Сама она, кстати, хотела усыновить девочку с синдромом Дауна в компанию к сыну Семену. Но врачи отсоветовали — сказали, лучше взять здорового, чтобы они «учились друг у друга».

Актриса стала перечислять плюсы такого усыновления. Например, у нее есть взрослый сын, ему уже 20 лет. «Это отрезанный ломоть. А этот ребенок будет в вашей жизни всегда! С одной стороны, это минус. Мамочки говорят: а как же работа? Но мы же не одни в этом мире — у нас есть родители, сестры, братья, эти дети будут с вами до последней минуты и воды будет кому подать», — подбадривала Эвелина Блёданс.

Не сказала, правда, кто будет ухаживать за ребенком-дауном после смерти усыновителя — ведь даже во взрослом возрасте он не самостоятелен и нуждается в «няньке». Кто ему будет подавать воду? Родители, сестры, братья? А если они не захотят (или не смогут) ухаживать за выросшим ребенком-дауном до его последней минуты?

Зато такие дети всех обнимают и целуют, перешла к плюсам Эвелина Блёданс: «У родителя должно быть много любви, которую он хочет кому-то отдать. А у нас много таких людей, у которых много нерастраченной любви».

О даунах и ипотеках

Яна Бабанина пишет письма во все благотворительные фонды — семь лет назад она родила девочку Алису с синдромом Дауна. Яна честно признается: если бы врачи предупредили ее во время беременности, ребенка оставлять бы, скорее всего, не стала.

Это только в кино показывают, что люди с синдромом Дауна такие же, как и все, просто у них особенное, другое мышление. Обыватель не знает о том, что у людей с таким синдромом поражены почти все внутренние органы.

Именно поэтому в России они обычно не живут больше 30 лет, а в Европе и США доживают до 64.

«Примерно 40% детей-даунят рождаются с пороками сердца, несовместимыми с жизнью. Они умирают в течение первого года жизни», — говорит Яна.

Внешность у нее немного татарская. В роддоме ребенка приносят и спрашивают: «У вас в роду такое было?»

У всех даунят глаза раскосые, лицо круглое. Диагноз поставили по пальцу — между большим пальцем и остальными у даунят большой промежуток.

«Она у вас разовьется только до уровня пяти лет. Дальше развитие остановится», — предупреждали врачи. И предлагали оставить ребенка в детском доме.

Поначалу она и правда попала в дом малютки. В 1,5 месяца Алисе сделали на сердце сложную операцию. Год девочка жила в казенном доме.

А потом Яна забрала Алису домой. И почти все стало платно, превратившись в финансовый кошмар: как и у почти всех даунят, у Алисы начались проблемы с иммунитетом, пиелонефрит, отит, непроходимость кишечника.

Аденоиды пережимают слуховые ходы, в них скапливается жидкость. Но до пяти Алисиных лет Яна этого не знала, потому что ходила в участковую поликлинику.

Алиса подходила ко всем врачам и пациентам и начинала обнимать их. А те в ответ говорили только одно: «Что это такое? Успокойте вашего ребенка!» На этом лечение обычно заканчивалось.

Когда Яна наконец-то добралась до специализированного медицинского научного института, заплатила деньги и Алисе специальным научным методом «продули уши», она начала слышать.

А когда она стала слышать, то начала и говорить. Правда, потребовались еще и специальные индивидуальные занятия с логопедом и дефектологом — только за логопеда приходится отдавать ежемесячно 10 тысяч.

Всего на лечение и реабилитацию Алисы нужно тратить по 20-25 тыс. руб. в месяц. И как простому россиянину усыновить ребенка-дауна? Плюс нянька — в Москве сейчас она стоит от 30 тыс. в месяц.

У Яны с Алисой живет сестра, которая специально приехала из провинции, и спит на балконе.

А тут еще семью настиг ипотечный кошмар. Доллар резко вырос — в 2008 году семью угораздило взять ипотеку в долларах. В рублях — 3 млн. На эти деньги купили «однушку» на первом этаже в Мытищах.

Сейчас в ней живут пять человек — Яна с мужем и двумя детьми плюс сестра-нянька. Зимой балкон, несмотря на утепление, промерзает до минусовой температуры. Тогда сестра спит там в спальном мешке. Не напугать такой мелочью российского человека.

Муж Яны — бывший военный, которого сократили из армии.

Оба родителя, как ни стараются, не могут заработать больше 80 тыс. в месяц.

А из них на ипотеку — внимание! — уходило 40 тыс., а теперь — 70! И так еще 17 лет. Что будет, если доллар подорожает? Вероятно, тогда вся семья купит спальники и дружно переместится с первого этажа во двор.

«Вы напишите в газете: может, найдется какой-нибудь олигарх, который даст нам три миллиона? Мы отдадим, мы за несколько лет отдадим! Я понимаю, что инфляция. Тогда пусть в долларах даст. Но ведь так нельзя! Подумайте, мы за шесть лет банку три миллиона уже заплатили! Мы уже больше заплатили! А все столько же должны».

А пока им приходится отказываться от лечения и реабилитации Алисы. Теоретически Алиса может выжить без лекарств и платных занятий с логопедом и дефектологом — только в этом случае она не будет говорить, слышать, читать, писать.

… Вот уже второй месяц у семьи нет денег на Алису. А плата за ипотеку все растет и растет. В результате Алиса снова становится немым и глухим человечком.

Когда на Яну нападает совсем уж черное, глухое отчаяние, она думает: может, надо было бы оставить Алису в роддоме? Ее бы усыновили американцы. Вдруг успели бы до «закона Димы Яковлева», а? И Алиса бы сейчас жила в большом доме, а не в «однушке» в Мытищах на первом этаже, из которой все равно скоро выселят.

Аделаида Сигида

Источник: Мир Новостей

Похожие статьи:

НовостиТребованием обеспечить безопасность российских сирот, госдума приняла обращения к конгрессу США

Полезные статьиКинестетика: этому стоит научиться

Образ жизниМожет ли быть успешным человек с белой тростью?

НовостиНовое жизненное кредо

Рейтинг: 0 Голосов: 0 1873 просмотра
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!